С духом печали,- говорил он в последствии,- неразлучно действует и скука. Скука нападает на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства, и живущая с ним братия, а при чтении возбуждается в нем какое-то отвращение, и частая зевота, и сильная алчба. По насыщению чрева демон скуки внушает монаху помыслы выйти из келии и с кем-нибудь поговорить, представляя, что не иначе можно избавиться от скуки, как непрестанно беседуя с другими. И монах, одолеваемый скукой, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он, как безводное облако, гонится ветром.

Сей демон, если не может извлечь монаха из келии, то начинает развлекать ум его во время молитвы и чтения. Это - говорит ему помысл - лежит не так, а это не тут; надобно привести в порядок, и это все делает для того, чтобы ум сделать праздным и бесплодным.

Болезнь сия врачуется молитвою, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением слова Божия и терпением, потому что и рождается она от малодушия и праздности и празднословия.

Мы неусыпно должны хранить сердце своё от непристойных помыслов и впечатлений. По слову Приточника: Более всего хранимого храни сердце своё, ибо оно источник жизни.

От бдительного хранения сердца рождается в нем чистота, в которой зрится Господь по уверению Истины Вечной: Блажены чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Что есть в сердце лучшего, того мы без надобности обнаруживать не должны, ибо только тогда собранное может быть в безопасности от видимых и невидимых врагов, когда оно, как сокровище хранится во внутреннем сердце. Не всем открывай тайны сердца своего.

Сердце Христианское, приняв что-либо Божественное, не требует еще другого со стороны убеждения в том, точно ли сие от Господа, но самым тем действием убеждается, что оно небесное, ибо ощущает в себе плоды духовные: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание.

Напротив. Хотя бы Диавол преобразился и во ангела светла или представлял мысли самые благовидные, однако сердце всё будет чувствовать какую-то неясность, волнение в мыслях и смятение чувств.

Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божиего. Только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Всё же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущаго века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией не даёт. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: "Иже не собирает со мною, расточает". Стяжание Духа Божиего есть тот же капитал, но только вечный и благодатный. Иисус Христос уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле называет куплею, и говорит всем нам: "Купуйте, дондежу приду, искупующе время, яко дние лукави суть", - то есть, выгадывайте время

для выгадывания небесных благ через земные товары. Земные товары - это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Духа Всесвятого.

Мы думаем, что сделали добродетель, и тем-то добродетель сотворили, а до того получена ли была нами благодать Духа Божия, достигли ли мы её, и дела нет.

Истощай тело своё постом и бдением - и отразишь мучительный помысл сладострастия.

Как дело Божие - править миром, так дело души - управлять телом.

Похоть истребляется страданием и скорбью, или произвольною, или посылаемую Промыслом.

Какою мерою меришь своему телу, в такой же мере воздаст тебе Бог праведное воздаяние ожидаемых благ.

Хорошо бесстрастие: сам Бог дает и утверждает это состояние в душах боголюбивых.

Уединение и молитва - великие средства к добродетели: очищая ум, они делают его прозорливым.

Подвижничество требует терпения и великодушия, ибо миролюбие искореняется только долговременным трудолюбием.

Ум, получивший некоторую часть бесстрастия, иногда бывает непоколебим, но без дел неопытен.

В наставлениях своих отец Серафим всегда говорил, что хотя все старание надо иметь о душе, тело же подкреплять для того только, чтобы оно способствовало к укреплению духа, но если самовольно изнурим своё тело до того, что изнури-ся и дух, то такое удручение будет безрассудное, хотя бы сие делалось для снискания добродетели.

Старец, соблюдал известные правила в раскрытии перед другими своих благодатных дарований. Правила эти изложены им в наставлении "О хранении познанных истин".

"Не должно,- говорил он,- без нужды открывать другому сердца своего: из тысячи можно найти только одного, который сохранил бы твою тайну. Когда сами не сохраним её в себе, как можем надеяться , что она может быть сохранена другим?

С человеком душевным надо говорить о человеческих вещах; с человеком же имеющим разум духовный, надобно говорить о небесных.

Когда случится быть среди людей в мире, о духовных вещах говорить не должно, особенно когда в них не примечается и желания к слушанию.

А потому всеми мерами должно стараться скрывать в себе сокровище дарований, в противном случае потеряете, а не найдёте.

Когда же надобность потребует или дело дойдёт, то откровенно в славу Божию действовать должно, по глаголу Аз прославляющая меня прославлю, потому что путь уже открылся".