Вопросы возникновения, бытования и интерпретации иконографических сюжетов, появившихся в период позднего средневековья, в последние годы привлекают пристальное внимание исследователей, но вместе с тем многое в этой области еще недостаточно освещено в отечественной литературе. К числу малоизвестных можно отнести иконографию "Богоматерь Неувядаемый Цвет". Иконы Богоматери, имеющие название "Неувядаемый Цвет", отличаются друг от друга по иконографии, и те немногие, что прославились в России,— имеют различную историю. Помимо икон, в российских собраниях есть и гравюры с изображением "Богоматери Неувядаемый Цвет".

Изучение иконографии этого типа было предпринято греческим исследователем Д. Паллас. Он охарактеризовал иконы "Богоматерь Неувядаемый Цвет" как поклонные и праздничные, связанные со службой Акафисту Богородице и появившиеся не ранее конца XVII века. До этого времени, несмотря на развитость акафистного цикла, специальных икон для службы Акафисту, по его мнению, не было, и первоначально служба проводилась перед иконами Богоматери "Одигитрия", "Умиление", "Млекопитательница".

Местом возникновения и развития этого типа икон исследователь считает Константинополь, откуда они распространились по греческим землям и пользовались особой популярностью в Фессалониках. Д. Паллас отметил, что в 'Каноне благодарном" Иосифа Песнописца, который послужил основным литературным источником для рассматриваемой иконографии, эпитет "Неувядаемый Цвет" относится к Христу, в то время как в иконах "Богоматерь Неувядаемый Цвет" эпитет в надписях адресован Богородице, и, таким образом, возникновение иконографии, по его мнению, связано с ошибкой в понимании эпитета. Д. Даллас привел как наиболее раннее изображение "Богоматери Неувядаемый Цвет" гравюру, исполненную в западном стиле, в венецианском издании Библия, называемая Новая Сокровищница (1612 г., греч.), в которой Богоматерь с Младенцем стоит на месяце, из головы Христа растут розы.

Соединение западных элементов с темой Акафиста, по мнению этого автора, и дало новую иконографию, которая является продуктом иконографического творчества поствизантийской эпохи. Им указаны ранние православные иконописные изображения Богоматери с цветами. Первое из них датируется около 1700 года и представляет собой контаминацию иконографии "Богоматерь Живоносный Источник" и "Богоматерь Неувядаемый Цвет". Среди иконографических источников этого типа икон Богоматери автор называет католическую Rosencranzmadonna.

Задача нашей работы — охарактеризовать прославившиеся в России иконы с этим сюжетом, найти дополнительные материалы к истории сложения и бытования этой иконографии на русской почве, к ее интерпретации.

Иконы "Богоматерь Неувядаемый Цвет" разнообразны, порой совершенно несхожи между собой, как, впрочем, и некоторые другие иконографии позднего происхождения. В них есть одна обязательная деталь — цветы, которые помещены в вазонах или сплетены в гирлянды, украшают процветшие жезлы или являются постаментом, на котором изображены Христос и Богоматерь. Иногда на этих иконах есть пространные надписи. Чаще всего Мария и Младенец на иконах "Богоматерь Неувядаемый Цвет" облачены в царские одежды. Мария может быть представлена как по пояс, так и восседающей на престоле, окруженной прообразовательными символами или без них. Это указывает на разнородность иконографических источников икон. Немногие греческие, болгарские и русские сохранившиеся иконы Богоматери "Неувядаемый Цвет" являют собой по крайней мере три основных типа, каждый из которых имеет, в свою очередь, несколько изводов.

Возникновению данного образа предшествовали отдельные православные иконы Богоматери, в которых или Христос, или Богоматерь держат в руках цветок. Наиболее ранний образец такого рода — это икона св. Анны с Марией-ребенком, у Которой в руке белый цветок, явно символизирующий Христа (Музей Бенаки, Афины, XV в.). Известна икона Богоматери с Младенцем с цветком (Государственный исторический музей, XVI в.). Белорусская икона первой половины XVII века 'Богоматерь с Младенцем", в которой Христос также держит цветок, отмечена еще одной важной деталью, которая станет характерной для иконографии "Неувядаемого Цвета", — на головах Богоматери и Христа изображены царские венцы.

На появление этих деталей, не характерных для православной иконописи, повлияла западная иконография, издавна обильно использующая различные атрибуты и символы, в частности, цветы и царские венцы. Освятила употребление цветов православная гимнографическая традиция, в которой уподобляются "Неувядаемому Цвету" и Христос, и Богоматерь. Что касается царских венцов, то на голове Марии венец изображался практически только в иконах "Царь Царем" или "Предста Царица", возникших в конце XIV — начале XV века, тогда как для западной иконописи это вполне традиционный и распространенный атрибут уже с XIII века.

Важную роль в формировании "Неувядаемого Цвета" сыграла иконография "Похвалы Богоматери", появившаяся в конце XIV века, в которой пророки, воздавая хвалу восседающей на престоле Марии, протягивают Ей свитки с текстами своих пророчеств, при этом рядом с каждым из них изображены прообразовательные символы Марии: закрытые врата, скрижали Завета, лествица, цветущий жезл, руно, горящая купина, ковчег, клещи, звезда и гора. Нередко образ "Похвалы Богоматери" помещался в среднике иконы и окружался клеймами, иллюстрирующими Акафист Богородице. В украинских изданиях Постной Триоди XVII века служба Акафисту сопровождалась гравюрой "Похвала Богоматери", в которой вокруг образа Богоматери типа "Умиление" изображались пророки со свитками и символами (Постная Триодь. Львов, 25.Х.1689, 2). В греческой иконописи XVIII века известны образы Богоматери с Младенцем на престоле, в которых Богоматерь держит в руке процветший жезл, на головах у Марии и Христа венцы, а вокруг — пророки с текстами пророчеств на свитках. Это "Похвала Богоматери" с отдельными чертами, характерными уже для "Неувядаемого Цвета". Таким образом, темы "Акафист Богородице" и "Похвала" переплетаются в иконах и в результате создаются новые варианты традиционных иконографий. В афонской гравюре и поздней болгарской иконе встречается сочетание композиции "Богоматерь Неувядаемый Цвет" в среднике и сцен Акафиста Богородице вокруг него, что отражает особое литургическое назначение этих икон, отмеченное Д. Палласом.

В XVI-XVII веках процесс создания новых иконографий часто идет по пути буквального иллюстрирования гимнографических сочинений, отдельных эпитетов или строк из служб и текстов, восходящих к Ветхому Завету. Появляются иконы Богоматери "Гора Нерукосечная", "Непроходимая Дверь", "Всех скорбящих Радость", "Вертоград Заключенный" и другие. "Богоматерь Неувядаемый Цвет", насыщенная символами и уподоблениями, стоит в том же ряду.

Послуживший литературной основой иконографии "Богоматерь Неувядаемый Цвет" "Канон благодарный" Иосифа Песнописца, входящий в состав Постной Триоди, Канонников, Правильников и Акафистников, был издавна и широко известен. Но, несмотря на это, композиция, восходящая к нему, возникла только в конце XVII века, когда иконографическое творчество в православном регионе было чрезвычайно интенсивным и нередко находилось под определенным воздействием западной культуры.

Древнейшая и наиболее чтимая русская икона Богоматери "Неувядаемый Цвет" прославилась в московском Алексеевском девичьем монастыре. Ее первое упоминание относится к 1757 году, но, скорее всего, она находилась там и раньше. Н. Романский, автор книги о монастыре, связывает происхождение этой иконографии с Афоном и датирует икону предположительно XVII веком, когда,— как он пишет,— в русской иконографии стали изображать Богоматерь с непокрытой головой, что прежде не бывало.

Икона Алексеевского монастыря имела сложную иконографию, подробно описанную Н. Романским. На переднем плане иконы был изображен престол с кувшином и цветочной ветвью; слева (от Богоматери) — Богомладенец во весь рост, босой, правой рукой Он облокачивается на левое плечо Богоматери, в левой Его руке — скипетр; голова Богоматери склонена к Младенцу, на Ее не покрытой мафорием голове — венец, в правой руке — ветвь, обвитая лентой с надписью: "Цвете Неувядаемый! Радуйся, едина прозябшая яблоко благовонно! Радуйся, благоухание сладчайшего Царя!" Справа от Богоматери — корзина с цветами. Внизу вирши:Кто речет, яко плодов небо не имеет. Се от небесной ветви яблоко,Христос здесь есть. Ко сей ветви, людие, скоро притецыте, Яблоко небесно пожизненно приимите.

Празднование этому образу происходило 3 апреля. Иконе из Алексеевского монастыря пелся богородичный тропарь и имелась специальная молитва. Надо отметить, что в России иконы "Богоматерь Неувядаемый Цвет", если судить по тем сведениям, которые сохранились, не участвовали в службе Акафисту.

Близка описанию Алексеевского образа икона Государственной Третьяковской галереи первой половины XVIII века из церкви святого Иакова в Сыромятниках. Но вместе с тем между ними есть и различия: волосы у Богоматери покрыты мафорием, глава Ее не склонена к Младенцу, вокруг нимба Богоматери — серебряные звезды. На фоне иконы — многочисленные изображения, о которых не упоминает Н. Романский в описании иконы Алексеевского монастыря (возможно, они не были им увидены под потемневшей олифой), с сохранившимися надписями хайретизмами "Канона", сопровождающими ветхозаветные прообразы и эпитеты Богоматери: "Радуйся, Звездо, являющая солнце", "Радуйся, Свешниче, златы", "Радуйся, Доме словесный и небесный", "Радуйся, Кадильнице всезлатая", "Радуйся, Ключ царствия Христова", "Радуйся, Книга одушевленная, в ней иже написа Слово Отчее зову...". На ленте, обвивающей жезл,— текст, близкий к тому, что приведен Н. Романским, но более развернутый, усложненный и также украшенный рифмой:Радуйся, Цвете Неувядаемый, радуйся, едина прозябшая Яблоко Благовонное, Раю Словесный, Доме Небесный, красна, яко Доброгласна Струна, Дево Мария Пречистая.

Несколько отличается от двух описанных выше икон "Богоматерь Неувядаемый Цвет" конца XVII века из церкви Святителя Николая Чудотворца в Голутвине, также из Третьяковской галереи. Надписи на ее верхнем поле и фоне повторяют в сокращенном варианте тексты икон из церкви Иакова и из Алексеевского монастыря. Дополняет этот иконографический ряд образ из Троице-Петровского собора в Санкт-Петербурге (ГРМ), датируемый концом XVII — первой четверти XVIII века (См. вкладку).

Четыре рассмотренные иконы, близкие по времени создания, бытовавшие в храмах одного города, несмотря на иконографическое сходство, являют собой как бы различные композиционные варианты одного типа. К нему же относится икона на этот сюжет 1703 года из филиала Музея староболгарского искусства при Национальной художественной галерее (София, Болгария) и несколько более поздних болгарских и афонских икон.

У древнейших икон Богоматери "Неувядаемый Цвет" одна иконографическая программа, которая наиболее отчетливо, пожалуй, выражена в иконе из голутвинской церкви. Радость, торжество, звучащие в каждой строке "Канона благодарного", как бы рождают преизбыточную красоту иконы, в которой пламенеет киноварь и мерцает золото, тончайшая орнаментика сочетается с пышными цветами, драгоценные расшитые золотом драпировки — с богато украшенными палатами. Многочисленные преобразовательные символы вокруг Марии с Младенцем и детали композиции имеют непосредственным источником "Канон" Иосифа Песнописца. Чуть ли не каждый символ "Канона" находит себе точное соответствие в этой иконе. Марию с Младенцем окружают звезда, книга, луна, подсвечник, кадило, небесный сегмент с изображением Рая. Младенец Христос представлен стоящим на престоле, в некоторых иконах накрытом покровом с Голгофским крестом. Престол составляет единое композиционное целое с коленями Марии, что дает буквальную иллюстрацию к словам "Канона" Иосифа Песнописца, в которых Богоматерь именуется "Престолом Огненным Вседержителя", "Одушевленной Трапезой". Чертоги, изображенные по сторонам от Марии и Христа,— у Иосифа Песнописца это "Палата всех Царя", "пространное Селение Слова",— напоминают о традиционном понимании Марии как Дома Премудрости Божией.

Обильные цветы, стоящие в вазонах и "прорастающие" из увенчанного крестом жезла, иллюстрируют несколько хайретизмов "Канона", ставших основной темой этой иконографии: "Радуйся, Сладкоуханный Крине Владычице..." и "Цвете Неувядаемый, радуйся, едина прозябшая Яблоко Благовонное...". Процветший жезл — это символ Марии, от Которой "прозябе нам Красный цвет Христос Бог".

Иконописцы, создавая образ Богоматери "Неувядаемый Цвет", обращались помимо "Канона" и к текстам Священного Писания, к творениям отцов церкви, ко всему корпусу традиционных литературных сочинений. В Песни песней, источнике вдохновения гимнографов Средневековья, в соответствии с толкованиями святых Отцов, к Марии относятся пророческие слова о "Звезде, являющей Солнце", "живом Запечатанном Источнике", "Вертограде Заключенном". Вазоны с цветами, процветший жезл — это своего рода знаки Рая, "Вертограда". Полисемантический образ "вертограда", популярный в христианской литературе и поэзии, в данном случае выступает в своем устойчивом значении атрибута Богородицы, Которая "на земли была... Вертоградом ради ненарушенного девства" (Антоний Радивиловский).

Вероятно, на сложение иконографии оказали воздействие и "Слова" на Рождество Богоматери Иоанна Дамаскина и Андрея Критского. Так, на иконе из голутвинской церкви Богоматерь и Спаситель изображены в царских облачениях, обильно украшенных золотом. В "Слове на Рождество Богоматери" Иоанн Дамаскин воспевает Богоматерь, "облеченную благолепием добродетелей, как златоткаными одеждами". Златотканые одежды Марии ("в ризах позлащенных одеянна, преиспещренна", Пс. 44) и Младенца, расположение Марии одесную от Спасителя со склоненной к Божественному Сыну головой ("приклони ухо Твое") рождают явные аллюзии с древней иконографией "Предста Царица".

На двух болгарских и одной афонской иконах, которые принадлежат тому же иконографическому типу, Богоматерь как бы поддерживается облаком. Образ облака, который был связан в новозаветной традиции с Марией: "Тя Облак легок древле зрит просвещаем Духом Пророк Исайя, на Нем же седе славы Господь",— вспоминает и Андрей Критский в его "Слове на Рождество Богоматери".

Таким образом, в этой иконографии с присущей тому времени пышностью и многословностью, порой буквализмом, выражена сложная, но вполне традиционная для Православия тема.

Типологической параллелью "Неувядаемому Цвету", в котором вокруг Богоматери изображены Ее ветхозаветные символы и прообразования, в западном искусстве являются аллегорические композиции, получившие название "Concepcio immaculata" ("Непорочное зачатие"). Они возникли в конце XV века во Франции и получили широкое распространение благодаря гравюрам в печатных молитвенниках, куда их стали включать с начала XVI века. Первые издания с такими гравюрами были напечатаны в Париже. В композициях "Непорочное зачатие" Богоматерь изображается без Младенца, со сложенными молитвенно руками, под ногами Ее месяц, одежды украшены звездами.

Вокруг Нее располагаются преобразовательные символы чистоты, в основном восходящие к Песни песней, но также к текстам пророка Исайи, Екклезиаста, Книги Бытия, — солнце, луна, врата, роза, кедр, жезл, источник, вертоград заключенный, престол, фонтан, зеркало, оливковая ветвь, лилия, звезда, башня. Каждый символ обычно сопровождается текстом на латыни, объясняющим его значение. Подобные композиции восходят к Литании, которую нередко называют гимнографической параллелью православному Акафисту. Прообразовательные символы Марии, упоминаемые в Литании, изображались на "лоретанских" листах — гравюрах, повсеместно известных в Европе. Они способствовали распространению этой и подобных ей схоластических композиций.

Иконографическая программа "Неувядаемого Цвета" находит параллели и в современных ей литературных произведениях. В "Слове на Рождество Богородицы" святитель Димитрий Ростовский со свойственной ему ясностью, логикой, образностью раскрывает значение Богоматери в домостроительстве Божием. Он говорит о Ее предызбранности и чистоте, Ее физической красоте и духовном совершенстве, Ее царственном происхождении. В "Слове" митрополита Ростовского хвала Марии строится вокруг образа "Палаты славы Царя Небесного", Пресвятой Девы как "Нерукотворного храма". Почему возникла необходимость "уготовления места селения", "каким строителем был создан храм", из каких "веществ", на каком месте "была устроена сия Одушевленная палата", "какова красота той Мысленной палаты" — эти вопросы задает автор похвального "Слова" и отвечает на них, используя Писание, творения отцов Церкви и, безусловно, "Канон благодарный" Иосифа Песнописца. Мария, Одушевленный храм Премудрости, была рождена в месте, называемом Назарет.

Святитель Димитрий трактует названия городов Вифлеем (дом хлеба) и Назарет (отрасль, ветвь, кустарник, огражденное сокровенное место), сравнивает их. Если Вифлеем тайно прообразовал то, что Христос "есть Хлеб, сшедший с неба", то Назарет — "цветущее, огражденное, увенчанное и сокровенное место": "и все сие ясно предызображает Пресвятую Деву". Сад живоносный, Вертоград заключенный, Плодоносная земля, взрастившая Хлеб небесный, — это традиционные уподобления Марии, проходящие через многие сочинения. Она сравнивается с колосом, дающим живоносный хлеб человечеству. В соответствии с этим в руках у Марии в иконах "Богоматерь Неувядаемый Цвет" нередко изображался колос. И далее святитель пишет, вторя прославленному гимнографу древности: "Она есть Цвет, прозябший от неплодной и застарелой утробы сухого дерева, Цвет Неувядаемый, присноцветущий девством, Цвет Благоухающий, родящий благоухание Единого Царя,— Цвет, приносящий плод — Христа Бога Господа, единственное Яблоко Благовонное".

Отдельная тема у Димитрия Ростовского — Дева — Престол херувимский. "Дева Богородица есть Херувим, ибо в Ней Христос почил телом. Своим, и на пречистых руках Ея Бог воссел, как на престоле: Дева стала Престолом херувимским". Этот аспект, издавна понятный и соотносимый с любой иконой Марии с Младенцем, теперь получает, как уже отмечалось, буквальную интерпретацию.

Сложная композиция иконы "Богоматерь Неувядаемый Цвет" со временем практически исчезает. В XIX веке подобные иконы встречаются, как правило, в упрощенном виде. Примером может служить небольшая икона XIX века из собрания Центрального музея им. Андрея Рублева, повторяющая чудотворную из Алексеевского монастыря: в ней сохранены своеобразная поза Младенца, опирающегося на плечо Марии согнутой рукой, Его царское одеяние.

Совершенно иная иконография представлена во второй чудотворной иконе того же названия, которая находилась в церкви Успения Богородицы на Могильцах и, вероятно, не дошла до нашего времени. По записанному в сочинении Ф. Ловцова преданию, икона "Богоматерь Неувядаемый Цвет" была принесена с Афона прихожанину церкви Малевскому-Малевичу в 1865 году, почиталась как чудотворная. С этой иконы и был сделан список для храма Успения в Могильцах. Иконография чудотворного образа существенно отличалась от широко известной к тому времени Алексеевской святыни. По описанию Ловцова, на ней Мария восседает на престоле, правой рукой поддерживая Младенца, стоящего на цветке, который вырастает из-под ног Богоматери. У Младенца в правой руке держава, левая прижата к груди. У Марии в правой руке — цветы лилии. Оба они представлены в царских венцах. Венец над Богоматерью держат Ангелы. Празднование иконе происходило 31 декабря. Точной иконографической аналогией этому чудотворному образу является икона первой трети XIX века из Центрального музея им. Андрея Рублева.

Образцом для икон этого типа, возможно, послужили или иконы, восходящие к гравюрам, или непосредственно гравюры. В 1820 году тщанием двух афонских иеромонахов, Стефана и Неофита (учеников известного монаха-энциклопедиста Никодима Святогорца), итальянским мастером Джанантонио Дзульяни была исполнена гравюра, причем это было уже второе подобное изображение, первое относится к XVIII веку. Мастер был связан с греческой общиной в Венеции. Естественно, что исследователи отмечали в гравюре влияние итальянской манеры. Эта гравюра с каталожным описанием опубликована в Каталоге православной духовной гравюры 1665-1899 гг. Д. Папастрату.

Еще одна чудотворная икона этой иконографии прославилась в Кадомском Милостиво-Богородицком монастыре. В ней были свои особенности, среди которых главная — полуфигура Иоанна Предтечи над головой Спасителя. Изображение Богоматери в этой иконе поясное. Икона была привезена из Грузии и подарена затем семьей Богдановых монастырю. Икона пользовалась особым почитанием у Серафима Саровского.

В чудотворной иконе этого же названия из г. Кунгура полуфигурное изображение Богоматери как бы покоилось на гирлянде цветов. Аналогичная икона, поновленная, как следует из надписи на ней, известным мстерским иконописцем и реставратором Я. В. Тюлиным в 1891 году, есть в собрании Третьяковской галереи. Прототип третьего варианта иконографии 'Неувядаемого Цвета" находится также в афонской гравюре и опубликован Д. Папастрату. Он несколько более позднего времени и далеко ушел от древнего образа. В сложении этого варианта "Неувядаемого Цвета" западная Rosenkranzmadonna сыграла наиболее очевидную роль.

Необычная иконография интересовала краеведов и историков XIX — начала XX века, которые сделали попытки найти объяснения названию иконы. В сочинениях некоторых авторов появление иконографии "Богоматерь Неувядаемый Цвет" связывалось с чудом от цветка Богоматери, называемого "неувядаемым". Но упоминаний о чудотворных иконах Богоматери "Неувядаемый Цвет" на Афоне ни в сочинениях популярного духовного писателя Святогорца, в которых есть целые пассажи, посвященные богородичным цветам, ни в многочисленных русских изданиях, посвященных афонским святыням, нет.

В 1864 году, незадолго до того, как появилась в Москве икона церкви Успения на Могильцах, происходит чудо исцеления от богородичного цветка, о чем подробно сообщается в изданном Русским Пантелеимоновым монастырем "Сказании о чудесах Богоматери, совершившихся в недавнее время на Святой Горе Афон" монаха Мелетия. Это событие, вкупе с популярными описаниями путешествий на Афон паломников, и послужило, скорее всего, импульсом к объяснению названия иконы в связи с богородичными неувядаемыми цветками и к большей популярности этой иконографии в XIX веке.

Итак, вторая половина XVII века отмечена появлением в России целого ряда новых богородичных икон под воздействием поствизантийского, несущего в себе черты католического влияния, и собственно западного искусства. Иногда художники создавали образы, совершенно не характерные для Православной культуры (яркий пример — рама к иконе "Богоматерь Донская" из Благовещенского собора Московского Кремля). Чаще, как в случае с "Богоматерью Неувядаемый Цвет", западноевропейская традиция очищается от явно несовместимых с православием черт и создается новая иконография, которая органично входит в православную иконопись, хотя дух аллегоризма, схоластики, свойственный западному мышлению, в ней сохраняется.

Иконография "Богоматерь Неувядаемый Цвет" проникла в Россию с Балкан, вероятно, вскоре после своего возникновения. Точное время появления икон в России и конкретные пути пока выяснить не представляется возможным. Но уже в древнейших русских иконах наблюдается творческое осмысление этого нового сюжета. Иконописцы находят адекватные средства для передачи не только эпитетов и прообразовательных символов, но и самого торжественного звучания "Канона благодарного". В поздних интерпретациях композиционная сложность и смысловая полнота уходят, остается основная иконографическая схема, не позволяющая в полной мере оценить поэтичность, глубину и буквально благоуханное великолепие первоначального замысла, нашедшего свое воплощение в древнейших иконах "Богоматерь Неувядаемый Цвет".

http://neuvyadaemy-tsvet.orthodoxy.ru