Ксения Петербургская… какие только эпитеты не сопровождают ее имя: и юродивая, и святая, и «скорая помощница», и блаженная… Но еще ее называют душой Петербурга, чья жизнь была подобна загадочной русской душе — страдающей, щедрой, бесхитростной. Родилась Ксения в начале XVIII века в семье благородных и богатых родителей. Полюбив горячо и искренне, она вышла замуж за Андрея Федоровича Петрова, придворного певчего. Ксения и сама хорошо пела и музицировала, образцово вела дом и хозяйство. Брак был счастливым, но недолгим.

Ей было только двадцать шесть лет, когда Андрей Федорович внезапно скончался. Эта неожиданная смерть горячо любимого мужа, в котором была вся цель, весь интерес ее к жизни, ясно показала Ксении, как непрочно и суетно земное счастье.

Ксения остается одна со своим горем. Как жить, когда умирает любовь? Истинная любовь сродни безумию. И для ее окружения Ксения становится безумной. Она уходит из дому, надев мундир любимого мужа и повторяя: «Нет больше Ксенюшки, умерла, жалко!» Себя же просила называть Андреем Федоровичем. Раздав все имущество бедным, Ксения завещала свой дом знакомой девушке-бесприданнице. Та, узнав, упала перед Ксенией на колени: «Где ж ты будешь жить, благодетельница?» На что Ксения ответила: «У Него под покровом птицы небесные не сеют, не жнут. Я не хуже птицы небесной. Пусть на все Его воля будет!»

Удивленные родственники кинулись за помощью к царским чиновникам, чтобы те установили ее слабоумие и запретили распоряжаться имуществом. Однако те, побеседовав с вдовой, пришли к обратному выводу. Она отвечала столь убедительно и разумно, что чиновники заключили: «Ксения, человек здравый, обладающий большой духовной силой. На основании же только лишь того, что она хочет жить по законам Христа, нельзя прятать ее в дом умалишенных. Мы не вправе запретить ей, служить Богу». Так, освободившись от всех земных попечений, Ксения избрала для себя тяжелый путь юродства Христа ради. Она стала странницей, бездомной нищенкой, поняв, что истинное счастье может быть только в Боге. Окрестный народ стекался поглазеть на помешанную. Качали головами, сокрушались, а после привыкли и даже улицу, где жила Ксения, прозвали улицей Андрея Петровича, как она сама себя величала.

Так в Петербурге появилась блаженная Ксения. Речи ее были путаны и неразборчивы и поначалу к словам блаженной особо не прислушивались, лишь жалели ее. Дворовые мальчишки и вовсе глумились над ней, смеясь и швыряя в Ксению камни. Однако прошло совсем немного времени, и смеяться перестали.

Как-то раз явилась Ксения к той самой девице, которой подарила дом, и говорит: «Вот ты тут сидишь да чулки штопаешь, а не знаешь, что Бог послал тебе сына! Иди скорей на Смоленское кладбище, он тебя там дожидается». И так она это сказала, что та, давно и тщетно мечтавшая о ребенке, бросила все дела и побежала на кладбище. Оказывается, прямо у кладбищенских ворот извозчик сбил беременную женщину, которая тут же родила мальчика, а сама скончалась. После безуспешных поисков родственников умершей, девица усыновила новорожденного, воспитав его достойным человеком.

После этого случая за блаженной стали особо следить и примечать, что, например, милостыню Ксения берет не у всякого, но исключительно у людей порядочных и сердечных, а от нечестных и лицемеров бегает. Мало-помалу к странностям блаженной привыкли. Ей стали предлагать теплую одежду и деньги, но Ксения ни на что не соглашалась променять свои лохмотья. Казалось, что она радуется своей нищете. Приходя куда-нибудь, простодушно замечала: «Вся я тут».

Она всегда появлялась там, где требовалась ее помощь и так быстро и неожиданно, что ее стали звать «скорая помощница». Загорится у кого дом, еще не успели закричать, а Ксения уже мчится с пожарной подводой. Остался кто без денег, блаженная спешит отдать ему свою милостыню. Строилась новая церковь. Ксения тут как тут. По ночам втаскивала на леса кирпичи, чтобы каменщики утром могли сразу приступить к кладке. Те только удивлялись, откуда берутся кирпичи. История так бы и осталась неизвестной, если бы рабочие однажды не остались на ночь и не выяснили, каким образом храм «сам строится».

Могли ли петербуржцы не любить ее? Она была хозяйкой Петербургской стороны. Когда она входила в дом, это считалось доброй приметой. Извозчики просили ее проехать с ними — в такой день выручка была обеспечена. Торговцы на базаре старались дать ей калач или яблочко. Глядишь, и день будет с прибылью.

— Когда ты спишь, Андрей Федорович? — спрашивали бывало блаженную.

— Успеем выспаться в земле, — отвечала она.

— А где ты спишь, Андрей Федорович? — не отставали от Ксении.

— Под крылом Господним! — всегда отвечала она.

Ночью блаженная Ксения неизменно уходила за город, в поле, молясь Богу за болящего, убогого или несчастного. Она знала цену горю, а потому и умела сострадать. Через боль она несла луч света в души петербуржцев, призывая обратить их взор к Богу. Целых 45 лет жила Ксения после смерти своего мужа, в постоянной готовности оказать добро всем и каждому.

Умерла блаженная в конце XVIII века. На ее могиле положили плиту с надписью, которую завещала сама Ксения: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». С самого начала место ее упокоения стало местом паломничества. Могильную плиту вскоре разобрали по кусочкам, как и вторую, положенную на месте первой. Всякий хотел унести с собой хоть маленькую частичку со святого места, оставляя на могиле деньги. На эти народные средства над ее могилой была построена часовня. Тысячи людей шли к блаженной за помощью, ласково называя ее матушкой Ксенией, как идут и теперь.